Цель: привлечение родителей и учащихся к совместному чтению художественной литературы и обсуждению прочитанного. Метод: групповая работа. Результат: создание монологического высказывания. Выводы: совместное выполнение творческого задания учащимися и родителями способствует формированию толерантного отношения друг к другу в семье, в социуме.
«Семейное чтение» – совместное чтение родителей, учащихся, учителей.
Основная задача клуба «Семейное чтение» - привлечение родителей к совместному чтению художественной литературы и обсуждению прочитанного.
Форма проведения: работа в группах, в каждой группе родители и ученики. Технология проведения -французская мастерская, которая позволяет погружать участников клуба в эмоциональную атмосферу книги, а также с использованием стратегий чтения. Заседание клуба проводится по выбранной книге. Это может быть книга с «Золотой полки» класса или школы, а может - книга, которую посоветовал классный руководитель. Заседания клуба в каждом классе проводятся 2 раза в год.
На заседании клуба «Семейного чтения» есть возможность обсудить проблемы, которые являются наиболее актуальными для учащихся.
В последние годы проблема толерантности стала одной из актуальных, поэтому одно из заседаний клуба «Семейного чтения» по проблеме толерантности былопосвящено роману Г.Шмидта «Беда».
С романом «Беда» учащиеся познакомились благодаря проекту «Книга года: выбирают дети», участниками которого они стали с 2013 года. Этот проект направлен на развитие читательской компетентности в условиях экспертизы книг-новинок.
Гэри Шмидт, автор романов «Битва по средам», «Пока нормально» и «Беда», преподает английский в Келвин Колледже, штат Мичиган. За «Битвы по средам» он получил медаль Ньюбери, одну из самых престижных американских наград в области детской литературы. Гэри Шмидт живет со своей семьей на ферме. Там он рубит дрова, ухаживает за садом, пишет книги и кормит диких кошек, которые заходят к нему в гости время от времени.
В романе «Беда» рассказывается о семье Смитов, жизнь которых была полностью отгорожена от Беды. Но однажды старшего сына Смитов сбивает пикап, за рулём которого сидел беженец из Камбоджи, и в городке вспыхивает межнациональный конфликт. Все события читатели видят глазами младшего брата, но позиция других героев четко выражена в романе, что позволяет посмотреть на ситуацию с разных точек зрения. Такая особенность текста позволяет использоватьстратегию «РАФТ».
Стратегия "РАФТ" описана Н.Н.Сметанниковой в книге «Стратегиальный подход к чтению».
Это социо-игровое задание: Р(оль) А(удитория) Ф(орма) Т(ема).
Основной задачей для выполняющих это задание является описание, повествование или рассуждение от имени выбранного персонажа. Персонаж должен учитывать аудиторию, к которой обращается.
Начинать надо, конечно, с темы. Обозначается её общее название.
Теперь можно перейти к выбору роли. Это очень важный этап. Учащиеся не просто выбирают роль, а пробуют перевоплотиться в персонажа, почувствовать его. Важно, что придется искать тот способ словесного воздействия, который позволяет воплотить заданный характер, сделать его узнаваемым. Речь у каждого героя особенная, имеющая свою лексику, свою конструкцию. Необходимо решить, к кому бы мог обратиться этот герой? То есть выбрать аудиторию (адресат) и подумать о форме, то есть в каком жанре герой мог бы обратиться к выбранной аудитории.
Данная стратегия формирует ряд умений и навыков учащихся:
- готовность к импровизации;
- свободное взаимодействие (общение на том языке, на котором думает собеседник);
- анализ своих поступков и происходящих событий, осознание своего отношения к миру;
- формирует понимание специфики жанра, учит разбираться в художественных средствах.
Необходимо также заметить, что форма 3-го лица помогает снять страх перед самостоятельным высказыванием.
Для внимательного учителя это еще и способ вглядеться в своих учеников, так как невозможно сыграть "того, кто ты не есть на самом деле".
После прочтения романа участникам «Семейного чтения» предлагается выбрать роль, персонажа, от лица которого они будут освещать тему, предложенную для обсуждения.
Вопрос, вынесенный для обсуждения на «Семейном чтении»: «Всегда ли то, что мы считаем истиной, является таковой?»
Для работы по роли предлагаются фрагменты из текста и вопросы к ним. После обсуждения вопросов участники группы создают свои тексты от лица выбранного персонажа и представляют их в группе. После чего создаётся общий текст от группы.
Пример работы с текстом в одной из групп.
Работа с отрывком №1
1. Выбор темы, роли, аудитории, формы.
Роль – отец Генри и Франклина Смитов.
Аудитория – суд.
Форма – показания в суде.
Тема – терпимость к другим.
2. Обсуждение в группе фрагментов из романа. Вопросы, предложенные для обсуждения:
- Что чувствует герой в данном отрывке?
- Как он действует?
- Что говорит?
- Как меняется отношение героя к данной ситуации и почему?
Отец Генри требует избавиться от собаки, которую спас Генри:
«Теперь у отца напряглось и лицо.
– Убери ее отсюда, – сказал он.
– Я ее только что спас. Она чуть не утонула в бухте.
– Зря ты это сделал. Не напрашивайся на неприятности, Генри… А ну брысь!
Последнее было обращено не к Генри, а к собаке, которая подошла понюхать отца Генри, дабы установить, представляет ли он какой-нибудь интерес.
– А ну брысь, – повторил отец. – Пошла вон, слышишь?
Собака подняла лапу.
И тогда отец Генри пнул ее с такой силой, с какой только можно пнуть ногой, обутой в шлепанец. Этого хватило, чтобы она отлетела по скользкому каменному полу футов на пять.
Она даже не взвизгнула. Перестав скользить, она упала на спину, подняла вверх все четыре ноги и показала пузо».
Старший сын Смитов Франклин лежит в больнице после аварии. Он без сознания, у него ампутирована рука. Отец Генри продолжает настаивать на том, чтобы собаки не было в доме:
«– Зачем ты ее сюда притащил? – спросил отец Генри. – Кому нужна эта черная образина? Это не собака, а какая-то… чернуха. Лежит тут, вся драная. В крови. Да еще калека… – он остановился. Прислонился к столу и закрыл глаза ладонями. – Калека, – повторил он. Его тело задрожало – сначала тихонько, потом сильнее и еще сильнее, как большой дом, под которым зарождается землетрясение.
Потом рот у него открылся, и хотя оттуда не вышло никаких звуков, его беззвучные стоны наполнили всю кухню.
Генри обнял отца. Крепко. Очень крепко. Он почувствовал, как черная собака подошла к ним. Почувствовал, как отец нагнулся, чтобы почесать ее за оборванным ухом. Увидел, как собака от удовольствия потерлась мордой о развязанный отцовский халат, – и понадеялся, что отец не заметит крови и гноя, которые она там оставила.
Так они стояли втроем в кухне, и в это время случились две вещи.
Во-первых, Чернуха обрела дом и имя.
Во-вторых, зазвонил телефон. Это звонили из больницы».
3. Письмо. В течение отведенного времени создается текст, соответствующий выбранным параметрам.
В результате получается общий текст. Пример:
«Я увидел это безобразное животное. Собака была грязная, ободранная, с рваными ранами. Её тело быломестами в засохшей крови. Наш дом прекрасен, чист и светел, и я не мог представить, как эта собака может вообще находиться в нем. Она подошла ко мне, чтобы понюхать меня, и первое, что я почувствовал- это брезгливость. Я не сдержался и пнул её ногой… Она даже не взвизгнула, а просто легла на спину. Я закричал сыну, что нам не нужна такая собака, что она калека. Калека… Мой старший сын Франклин лежит без сознания в больнице, у него ампутирована рука, он калека. Тоже калека. Я не смог сдержаться и расплакался. Генри обнял меня, собака подошла к нам, и я нагнулся, чтобы почесать её за ухом. Больше никогда я не назову ни одно существо калекой. Все нуждаются в любви и заботе, как мой сын Франклин. Я понял это только теперь, когда Беда вошла в мой дом».
Работа с отрывком №2
1. Выбор темы, роли, аудитории, формы.
Роль – Луиза, сестра Генри и Франклина.
Аудитория – суд.
Форма – показания в суде.
Тема – терпимость к другим.
2. Обсуждение в группе фрагментов из романа. Вопросы, предложенные для обсуждения:
- Что чувствует герой в данном отрывке?
- Как он действует?
- Что говорит?
- Как меняется отношение героя к данной ситуации и почему?
«Луиза хотела было уйти вслед за ними, но Генри остановил ее.
– Помоги мне сообразить что-нибудь на ужин, – сказал он.
– На ужин? – спросила Луиза так, словно вообще забыла, что означает это слово. – Не будет никакого ужина.
Чернухе было горестно это слышать: она заскулила, хлопнулась у Луизиных ног кверху брюхом и постаралась выглядеть как можно жалостнее.
– Если не хочешь помогать, – сказал Генри, – так хотя бы посиди тут за компанию. Или…
– Ладно, – сказала Луиза. И села на табуретку у кухонного стола. – Доволен?
– Не то слово.
– Вот и хорошо.
– Отлично, – сказал Генри. Открыл холодильник и заглянул внутрь.
<…>
– Генри, – сказала Луиза.
Он посмотрел на нее.
– Как ты думаешь, Фрэнк выживет?
Он завязал пакет с сосисками.
– Думаю, да. – И сунул пакет обратно в морозилку.
– А вдруг нет?
Генри зажег под сковородкой огонь.
– Да выживет он. Не забывай, он же Франклин. Будущий великий американский герой.
Неужели это была улыбка? Если да, то она быстро исчезла.
– Великие американские герои не ходят задыхаясь…
– Знаю, – быстро отозвался Генри. Сосиски на сковородке зашипели.
Луиза снова принялась взбивать яйца.
– А как ты думаешь… Как ты думаешь, Фрэнк будет помнить, что случилось в ту ночь? – спросила она.
– То есть аварию?
Луиза кивнула.
– Нет, наверно.
Луиза еще чуть-чуть поработала веничком.
– Но мы-то вряд ли забудем, – сказал Генри.
Луиза взяла еще пару яиц, разбила и уронила все в миску. Снова за веничек.
– Скорлупу добавлять не обязательно, – заметил Генри.
– Мы никогда не забудем, как это было, – сказала Луиза.
Генри забрал у нее миску и выловил почти всю скорлупу. Долил еще капельку молока и взбил заново. Потом добавил нарезанные овощи, а сверху посыпал сыром.
– Слышала, что сказал Джайлз? – спросил Генри. – Он видел всякие чудеса. Почему бы и с Франклином не случиться чуду?
Все может быть.
– Уже не все, – тихо сказала Луиза.
<…>
Но мать все же спустилась вниз – осторожными шагами, осторожно выпрямившись, осторожно глядя перед собой. Она села за стол с таким видом, будто ее побили. Улыбнулась натянутой, вымученной улыбкой и нацепила на вилку кусочек омлета.
<…>
И тут зазвонил телефон. Он прозвонил три раза, прежде чем мать Генри поднялась, чтобы взять трубку.
Она говорила так долго, что за это время омлет совсем остыл.
Вернувшись, она даже не попыталась снова изобразить улыбку. Она села и положила руки на стол, как будто не знала, что еще с ними делать. Плечи ее опустились, словно на них давила целая шиферная крыша, а могучих дубовых опор не было.
– Сегодня нам предложили сделку о признании вины, – сказала она. – Мистер Черчилль считает, что мы должны согласиться.
Генри с Луизой ждали.
– Чуаны готовы признать своего сына виновным в нанесении телесных повреждений по неосторожности. В обмен ЧэйЧуана приговорят к двум годам условно, лишению водительских прав до двадцати одного года и двумстам часам общественных работ. Когда ему исполнится двадцать один, он получит свои права обратно, и запись об этом инциденте – так они его называют, «инцидент», – будет удалена из полицейских архивов. – Она тяжело перевела дух. – Если мы согласимся, пути назад уже не будет – независимо от того, что произойдет с Франклином.
Тишина в кухне.
– И всё? – наконец не выдержал Генри. – Франклин останется без руки до конца жизни, а тот, кто в этом виноват, будет через несколько лет разъезжать где ему захочется как ни в чем не бывало?
– Похоже, что так.
– И никакой тюрьмы?
Она покачала головой.
– После того как он чуть не убил Франклина?
– Он не хотел его убивать, – быстро возразила Луиза. – Это был несчастный случай.
– Мистер Черчилль говорит, это лучшее, на что мы можем рассчитывать, – сказала мать.
Генри бросил вилку в тарелку.
– Он говорит, что присяжные признают это несчастным случаем. И что он изо всех сил старался помочь Франклину. И что раньше никогда ничего не нарушал.
– И что он из Камбоджи, – добавил Генри.
– Это несправедливо! – сказала Луиза.
– Конечно, несправедливо. Несчастные беженцы, давайте прощать им все, потому что у них была тяжелая судьба!
– Никто этого не говорил.
– Франклин бы сказал, да только он не может. Он лежит в больнице с проломленной головой, а Чэй Чуан сидит у себя дома и кушает яичный рулет . «Ничего, все перемелется, – говорят они. – Передайте, пожалуйста, женьшень».
Луиза встала.
– Не думай, что ты такой умный, Генри. Ты сильно ошибаешься.
Но и Генри тоже встал.
– Тебе-то откуда знать, что я думаю, а, Луиза? Ты-то уж точно ничего не знаешь, потому что прячешься у себя в комнате с тех самых пор, как сбили Франклина, и даже представить себе не можешь, через что мы прошли, пока ты там упивалась в одиночку своими страданиями. Так что нечего объяснять мне, что я думаю. Не смей мне этого объяснять!
– Но я знаю, что ты думаешь. Ты думаешь, что Фрэнк – будущий великий американский герой, только ложь еще никому в жизни не помогала. Потому что он не герой. Нет, не герой. Признай это, Генри. Ты ведь и сам знаешь, что это правда.
Генри поднес руку к шее.
– Вот-вот, – сказала Луиза. И пошла наверх».
Работа с отрывком №3
1. Выбор темы, роли, аудитории, формы.
Роль – Чэй Чуан.
Аудитория – суд.
Форма – показания в суде.
Тема – терпимость к другим.
2. Обсуждение в группе фрагментов из романа. Вопросы, предложенные для обсуждения:
- Что чувствует герой в данном отрывке?
- Как он действует?
- Что говорит?
- Как меняется отношение героя к данной ситуации и почему?
«Он снова повернулся к Чэю.
– Откуда ты знаешь, как плакала моя мать?
Рука опять прошлась по волосам.
– В Камбодже мы три года провели в лагере беженцев.
– И что? – спросил Генри.
Чэй перевел взгляд на него, потом обратно на дорогу.
– Когда наши отцы были в поле, в лагерь пришли красные кхмеры. Они стали отбирать к себе в отряд мальчиков старше двенадцати. Моего старшего брата тоже взяли, потому что он выглядел большим. Но ему было всего десять. Мать старалась им объяснить. Умоляла их, но они не слушали. А когда им надоело, что она не отстает, один солдат застрелил мою сестру. Мать побежала к ней. А солдаты утащили брата. Он кричал, звал ее.
Генри вспомнил предварительное слушание. «Многие ли из ваших учеников были свидетелями расстрела своей сестры? А может быть, у них на глазах вооруженные люди забирали их брата?» Как это он забыл?
– Вот откуда я знаю, как плакала твоя мать, – сказал Чэй.
Шины продолжали шуршать по дороге, и Генри отвернулся к темному окну.
– Наверно, не стоило выяснять отношения на кладбище, – сказал Генри.
– Кладбище, – сказал Чэй и принялся набирать в охапку дрова – поленце за поленцем. Генри делал то же самое, отбрасывая сосновые в сторонку. – У моей родни нет ничего похожего.
Я даже не знаю, куда они дели мою сестру. Ее похоронили в лагере беженцев, но я не знаю где. Нигде. Лагерь беженцев – это нигде. – Он отпустил свой обычный невеселый смешок. – Туда я сейчас и направляюсь, – сказал он. – В нигде.
Они набрали по охапке дров и пошли укладывать их в поленницу.
Генри представил себе холодный камень с надписью SMITH над братниной могилой. Представил пустую комнату Франклина, где не горит свет. И ночную темноту своей собственной комнаты, и бескрайнюю пустоту холодного моря.
– А что случилось с твоим братом после того, как его забрали? – спросил он.
Чэй замер, не отвечая.
Но слова были и не нужны. Все души, пережившие утрату, понимают друг друга. Давняя или недавняя, утрата остается утратой.
Они аккуратно уложили дрова, которые принесли, а потом отправились к куче за новыми, и Чэй все время поглядывал на стоящий неподалеку дом Майка.
У тебя когда-нибудь была собака? – спросил Генри.
Чэй вздохнул.
– Тебе все надо знать?
– Нет, не все. Так была или нет?
Чэй взглянул на Чернуху, потом снова перевел глаза на шоссе.
– Была, – сказал он.
– Что с ней случилось?
– Камбоджийским детям собаки ни к чему. Собаки – это для американских бездельников, которым не надо помогать родителям своим трудом.
Он снова посмотрел на Чернуху.
– Прямо как на митинге, – сказал Генри. – Камбоджийские дети хорошие, американские – плохие. Камбоджийским детям собаки не нужны, пусть их держат американские.
Чэй кивнул.
– Так что с ней случилось? – спросил Генри.
Наступила долгая пауза. Асфальт уносился под колеса со свистящим шорохом.
– Отец ее запер. Не давал еды. Бил, а меня заставлял смотреть – чтобы я научился быть сильным и независимым. А потом отвел куда-то и утопил.
<…>
Чэй протянул руку к Чернухе, так что его ладонь оказалась у нее над головой. Чернуха подняла морду, и он медленно опустил руку, чтобы она могла ее лизнуть. Потом опустил еще ниже и положил ладонь ей на макушку. Чернуха прижала уши к голове, и Чэй почесал ее. Чернуха закрыла глаза от удовольствия.
Если бы твой брат привел домой девушку-камбоджийку и сказал родителям, что любит ее, что бы они ответили? – спросил Чэй.
– Какое отношение это имеет к…
– Что?
– Они бы ответили: «На здоровье».
– Ты уверен?
Генри помедлил.
– Ну, может, понадобилось бы время, чтобы немножко привыкнуть.
– А если бы я привел домой девушку-американку, моя семья не стала бы к этому привыкать. Они сказали бы, что американки распущенные. Что породниться с американкой – это позор. Что если после этого они когда-нибудь вернутся в Камбоджу, там все будут их презирать.
– А что бы они сказали, если бы ты ответил, что все равно ее любишь?
Снова подул теплый ветерок, подталкивая их к берегу. Он чуть повернул лодку и скользнул по щеке Генри, будто приласкал его.
– Они сказали бы… сказали, что всегда знали, что ничего хорошего из меня не выйдет, если вспомнить, откуда я взялся. А когда я спросил, откуда я взялся, моя мать заплакала. А отец посмотрел на меня с ненавистью. А потом отослал прочь моего младшего брата и объяснил мне, что солдаты делают с красивыми девушками вроде моей матери, когда приходят в лагерь для беженцев. Он сказал, что он мне не отец. Мой отец – человек, который изнасиловал его жену. Он сказал, что мое рождение стало для него проклятьем. Каждый раз, когда он на меня смотрит, ему стыдно, что он ничего не сделал, чтобы остановить солдат. А еще он сказал, что я их позорю. Пускай я убираюсь куда-нибудь подальше, чтобы ему не жгло глаза из-за того, кто я такой. А когда я спросил, почему я ничего не слышал об этом раньше, мой отец – вернее, уже не отец – сказал, чтобы я убирался и… и чтобы он меня больше не видел.
<…>
– Чэй, – тихо сказал Генри, – кто эта девушка?
Но он уже знал ответ».
3. Письмо. В течение отведенного времени создается текст, соответствующий выбранным параметрам.
4. Правка. Когда текст записан, а отведенное время закончено, можно помочь друг другу совершенствовать написанное.
5. Читка в читательском кресле.
6. Работа в группах. Ознакомившись с текстами друг друга, необходимо выделить основные суммарные моменты.
7. На этом этапе можно переформировать группы, объединив по жанрам, использованным при написании текста.
После того как все группы представляют свои тексты, предлагается ответить на вопрос, предложенный в начале работы.
Результатом проведения «Семейного чтения» с применением стратегии РАФТ, посвящённого толерантности, можно назвать умение читателей глубоко погрузиться в содержание произведения, почувствовать себя на месте героя. Совместное выполнение творческого задания учащимися и родителями, в результате которого ими создаются монологические высказывания от лица персонажа, способствует формированию толерантного отношения друг к другу в семье, в социуме.
Список литературы:
1.Сметанникова Н.Н. Стратегиальный подход к обучению чтению (междисциплинарные проблемы чтения и грамотности). – М.: Школьная библиотека, 2005.